Спальни имеют окна [= У спален есть окна; Окно в спальню ] - Эрл Стенли Гарднер

Я поискал фамилию Лаури в телефонной книге.

Телефона у него не было. Тогда я поискал телефон Вэйверли9—8765. Оказалось, что это коммунальный телефон в многоквартирном доме поадресу: Рипплинг-авеню, 968.

Я поехал туда. Это была последняя отчаянная попытка. Времяистекало. Когда девушки-фотографы проснутся и прочтут утреннюю газету, ониопределенно припомнят адрес, который они давали мне. После этого у меняостанется ровно столько времени, сколько понадобится Фрэнку Селлерсу, чтобыраскинуть свои сети.

Номер 968 на Рипплинг-авеню оказался невзрачныммногоквартирным домом. Лаури жил на втором этаже.

Я позвонил.

Мне пришлось ждать довольно долго.

Наконец сверху послышался голос:

— Кто там?

— Вам письмо, — сказал я.

Зажужжало электрическое устройство, и дверь открылась. Явошел.

На лестничной площадке стоял крепко сбитый широкоплечиймалый лет двадцати восьми — двадцати девяти. Похоже было, что он себя в обидуне даст ни при каких обстоятельствах. На нем были домашние туфли, брюки ипижамная куртка. Темные волосы взъерошены.

Толстая, как у борцов, шея… Сломанный нос придавал егоплосковатому лицу что-то монгольское. Но в его ухмылке сквозило какое-толенивое добродушие.

— В чем дело? — спросил он.

Я закрыл за собой дверь и сказал:

— Извините, если я поднял вас с постели.

— А, да ладно. Я обычно в это время и встаю. А в чем,собственно, дело? От кого письмо?

— Письмо от меня.

Добродушная улыбка исчезла. Он стоял, широко расставив ноги,загораживая проход. Во всей его фигуре чувствовалась враждебность.

— Не нравится мне все это, приятель, — сказал он.

— Меня зовут, — сказал я, — Дональд Лэм.

Он наморщил лоб, пытаясь вспомнить, где он слышал это имя.

Я напомнил ему:

— Вы играли со мной в пятнашки прошлой ночью.

Его лицо просияло. Он широко улыбнулся, обнажив зубы. Слевой стороны на верхней челюсти не хватало двух зубов.

Так-так, — сказал он, — вот как обстоят дела!

Проходите и садитесь.

Он посторонился и протянул мне руку. Рукопожатие было такимсильным, что у меня кости хрустнули.

— Получили свою машину? — спросил он. — Все в порядке?

— Да, — сказал я, — спасибо.

— Мы заправили вашу клячу бензином и поставили ее в стойло.Пришлось узнать, где вы ее обычно ставите. Правда, ключи я оставил в машине, ноне думаю, чтобы на нее кто-нибудь позарился.

— Нет, нет. Все в порядке. Она была на месте.

— А что вы сделали с моей машиной?

— Оставил ее у трамвайной линии. Я подумал, что вы заявите опропаже машины.

Он нахмурился.

— Вы, наверное, думаете, что я подлец какой-нибудь. Я бы низа что так с вами не поступил.

Он пошел по коридору к своей квартире. Я за ним.

— Я пытался дозвониться до вас, — сказал я, — но никто неподходил к телефону. У меня есть ваш номер:

Вэйверли 9—8765, так?

— Откуда у вас этот номер?

— У меня есть каналы, по которым я добываю информацию такогорода.

Он засмеялся.

— Это коммунальный телефон, он находится в холле. По немуневозможно дозвониться, если никого нет рядом. Хозяйка нашего дома живет вквартире рядом с холлом. Она хороший человек. И если она слышит звонок, тообязательно позовет к телефону. Но она не всегда бывает дома.

— Что бы вы сделали, если бы поймали меня? — спросил я.

Он ухмыльнулся.

— Сделал бы массаж при помощи рук. Может быть, немножкоизменил бы черты лица, в зависимости от того, сопротивлялись бы вы или нет.

— А что вы собираетесь сделать сейчас?

— Сейчас я угощу вас чашечкой кофе. Как насчет кофе? Я всеутро читал газеты и чертовски проголодался.

— Я уже съел три завтрака и выпил три чашки кофе.

— Ну тогда оставайтесь и усаживайтесь поудобнее.

Мне, возможно, придется получить разрешение, прежде чем явас выпущу. А вы вроде бы славный парень.

— Что же произошло прошлой ночью?

— Вы же знаете.

— Нет, не знаю, — сказал я.

— Но должны знать.

В его движениях была какая-то естественная легкость и дажеизящество. Он налил воду в кофейник.

Потом просунул голову в дверь спальни и крикнул:

— Эй, малышка!

Сонный голос отозвался:

— Кто там?

— Ты никогда не догадаешься, — сказал Лаури. — Приведи себяв порядок я выходи.

Я услышал шаги. Дверь спальни отворилась. На пороге стояларыжеволосая красотка. На ней был мужской купальный халат. Слишком длинныерукава были подвернуты дюймов на шесть — восемь. Халат был обернут вокруг нееполтора раза и свисал до полу. От этого она казалась необычайно маленькой.

— Взгляни-ка на него, — сказал Лаури. — Это тот самыйпарень, который ускользнул от нас прошлой ночью, тот самый, которого мы немогли найти среди товарных вагонов.

— Ну и ну, — сказала рыжеволосая, — и он решился прийти сюда?

— Ну да.

— А что ему нужно?

— Этого я еще не знаю. Почисть зубки, детка, и умой глазки.Мы позавтракаем и все обсудим.

— Ладно, — сказала она и хлопнула дверью.

Через минуту в ванной зашумела вода.

— Красотка, — сказал Лаури.

— Да, это верно.

— Вы же ее не видели. Вот погодите — она снимет халат… Инрав веселый. Маленькая чертовка… Как вам приготовить яйца?

— Я уже трижды завтракал. Спасибо.

— Да, да. Вы говорили. Мне нужно хорошо позавтракать. Безхорошей пищи мне не сохранить форму… Она красотка, конечно, но готовить неумеет.

— Почему бы вам ее не обучить?

— Конечно, я попробую. Но в общем-то мне все равно.

Он нарезал ветчину, бросил ее на сковородку, поставилсковородку на газ и сказал: